Том 4. Жемчужные светила. Очарования земли - Страница 4


К оглавлению

4
И золотой настанет век,
И, предстоя сильнейшим из народа,
Не задрожит от страха человек,


И смолкнет алый вопль страданья
Вкруг изукрашенных столиц,
И белый ужас истязанья
Не исказит румяных детских лиц.

«Душою чистой и незлобной…»


Душою чистой и незлобной
Тебя Создатель наделил,
Душой, мерцанью звёзд подобной
Иль дыму жертвенных кадил.


Хотя дыханьем чуждой злобы
Не раз мрачился твой удел, –
Нет человека, на кого бы
Ты тёмной злобою кипел.


Но каждый день огнем страданья
Тебя венчали ложь и зло, –
В твоей душе негодованье,
Как семя в почве, проросло.

«Я упивался негой счастья…»


Я упивался негой счастья,
Безумным праздником любви.
Струился ядом сладострастья
Избыток сил в моей крови.
Я говорил: «И от ненастья
Часы отрадные лови,
Во всех пирах бери участье,
Для грёз пленительных живи!»


Не видел я, безумец бедный,
Обманов жизни этой бледной!
Но вдруг отвергнутого стон
Смешался с песней звонкой нашей, –
И с пира я бежал, смущён
И не допив заздравной чаши.

«В томленьях жизни несчастливой…»


В томленьях жизни несчастливой
Меня забавишь только ты,
О муза дивно-прихотливой
    Мечты!


В разгаре грусти безнадежной
Ты предстаёшь душе моей,
Ее пленяя лаской нежной
Мир озаряющих лучей.


Забыты жгучие обиды,
В душе смолкает гордый гнев,
Как перед взорами Киприды
  Пленённый лев.

«Полно плакать, – вытри слезы…»


Полно плакать, – вытри слезы,
Проводи меня в свой сад,
Где так нежно пахнут розы,
Где кудрявые берёзы
Улыбаясь шелестят.


Полно плакать, – что за горе!
То ль, что мачеха лиха,
И, с тобою вечно в ссоре,
Держит двери на запоре,
Не пускает жениха?


Не томи тоской сердечка, –
Год промчится, подрастёшь,
Смело выйдешь на крылечко,
Повернёшь в дверях колечко
И от мачехи уйдёшь.


Близок день освобожденья.
Сердце к воле приготовь,
Чтобы в светлые мгновенья
Светлый праздник примиренья
Создала тебе любовь.

«Когда мечты полночной обаянья…»


Когда мечты полночной обаянья
Умчат меня в заветные края,
Где, бледная от лунного сиянья,
Ко мне придёт желанная моя, –


Ползёт туда какими-то путями
Тоска души моей,
И не даёт пленительными снами
Забыться ей.


В стране надежды радостной и грёзы
Она змеёй таится между роз!
То не роса, – её катятся слёзы
По гибким веткам придорожных лоз;


То не туман клубится над рекою,
Блестя в лучах задумчивой луны, –
Её дыханье мглистою волною
Закутало мечтательные сны.


Вот, соловья нелепо прерывая,
Безумный крик пронёсся. Это кто?
Ах, всё она, тоска моя, рыдая,
Вопит о том, что жизнью отнято.

«Реет снег. Темна дорога…»


Реет снег. Темна дорога.
На душе моей темно.
Кто-то тёмный смотрит строго
В запотелое окно,


И томит меня тоскою
Неподвижно-тёмный взгляд,
И проходит предо мною
Сожалений поздних ряд.

«Вешняя ночь: звёзды, луна, соловей…»


Вешняя ночь: звёзды, луна, соловей.
Воздух душист, в воздухе носятся грёзы.
Звонко поёт влажную песню ручей.
Тихо стоят, слушают чутко берёзы.
  Дремлет ночь, очарованьем
  Упоительным дыша,
  И надеждам и желаньям
  Покоряется душа.
В сладкой тени белых, кудрявых берёз
Кто-то ведёт тихие, нежные речи.
Тихий полёт сладких, пленительных грёз
Чьи-то открыл взором любимого плечи.
  Жажда бурных наслаждений
  Зажигает в сердце кровь,
  Но отраву вожделений
  Гасит кроткая любовь.

«Над рекою гудит непогода…»


Над рекою гудит непогода,
Бьёт пороги волной разъярённой.
Плещут волны на борт парохода
И поют ему плач похоронный.


Я в каюте угарной и тесной.
Позади меня тени роятся,
Предо мною, в дали неизвестной,
За туманами тучи клубятся.


Неотмщённой обиды отрава
Золотые надежды багровит,
И ползучая злоба лукаво
Неминучую смерть славословит:


«Чем ты горше страдаешь, тем слаще
Будет сон твой в безгрёзной могиле.
Тем отраднее отдых, чем чаще
Испытания грозные были».

Ирина


Помнишь ты, Ирина, осень
В дальнем, бедном городке?
Было пасмурно, как будто
Небо хмурилось в тоске.


Дождик мелкий и упорный
Словно сетью заволок
Весь в грязи, в глубоких лужах
Потонувший городок.


И тяжёлым коромыслом
Надавив себе плечо,
Ты с реки тащила воду;
Щёки рдели горячо…


Был наш дом угрюм и тесен,
Крыша старая текла,
Пол качался под ногами,
Из разбитого стекла


Веял холод; гнулось набок
Полусгнившее крыльцо…
Хоть бы раз слова упрёка,
Ты мне бросила в лицо!


Хоть бы раз в слезах обильных
Излила невольно ты
4